Наши земляки, погибшие на баркасе крейсера «Чапаев»

Осенью 1949 года новейший крейсер советского ВМФ «Чапаев», построенный судостроительным заводом № 189 имени Серго Орджоникидзе в Ленинграде (ныне Балтийский завод), проходил испытания на Балтике. Там и случилась эта трагедия.

«Чапаев» был крупным кораблём водоизмещением более 13 тысяч тонн и длиной почти 200 метров, его корпус имел броневой пояс и броневую палубу. Главным оружием «Чапаева» являлись 12 орудий калибра 152 мм в четырех 3-орудийных бронированных башнях. Кроме того, крейсер нес 8 орудий калибром 100 мм в четырех 2-орудийных башнях и 28 зениток калибра 37 мм.  Численность  экипажа составляла 1184 человека. Служить на этом корабле считалось почетно и престижно.

1 октября «Чапаев» отдал якорь на рейде Таллина. Командир крейсера капитан 1-го ранга Николай Мещерский разрешил увольнение на берег части команды — примерно 100 человек. Из-за большой осадки (почти 7 метров), «Чапаев» стоял в двух с половиной километрах от берега. Погода была не самая лучшая, с холодным ветром, поэтому капитан запросил буксир для перевозки увольняемых на берег. Однако береговое начальство проигнорировало эту просьбу, и тогда командир решил отправить своих моряков на большом моторном 16-весельном баркасе крейсера. Двумя рейсами этот баркас благополучно отвёз увольняемых на берег.

Поздним вечером, когда отдохнувшие моряки собрались на берегу Купеческой гавани Таллина, ветер усилился с прежних 4 до 7 баллов. Штаб флота запретил увольнение моряков с кораблей, стоявших на рейде, но баркас «Чапаева» к тому времени уже был в пути.

Роковым обстоятельством оказалось то, что постоянный старшина баркаса, хорошо знавший особенности управления этой большой лодкой, по неизвестной причине отсутствовал, и временным командиром суденышка был назначен командир орудийной башни 23-летний лейтенант Константин Лейбман. Морской артиллерист, он имел некоторый опыт управления гребными судами, но в условиях почти штормового моря его навыков оказалось недостаточно.

Когда баркас под управлением Лейбмана прибыл к стенке Купеческой гавани, командир крейсера вновь запросил буксир для перевозки моряков с берега на корабль, но опять получил отказ. И тогда лейтенант Лейбман решился плыть к «Чапаеву», несмотря на ухудшившуюся погоду. Примерно в половине двенадцатого ночи, в кромешной тьме, которую прорезали лишь прожекторы кораблей, баркас, на котором было 59 человек, стал выходить из гавани в сторону рейда. Однако, как оказалось, Лейбман неправильно рассадил людей в баркасе и не принял необходимых мер предосторожности. Да и брать в подобных условиях столько людей тоже не следовало.

Возможно, опытный моряк, ходивший в шторм на гребных судах, и смог бы благополучно привести баркас к крейсеру. Но случилось то, что случилось. При выходе из Купеческой гавани, когда баркас вышел из-под защиты волнолома, его стало захлестывать и заливать, а потом особенно большая волна накрыла суденышко, и в считанные секунды оно затонуло. Чудом спаслись лишь три матроса, которых волны прибили к борту стоявшего на рейде танкера «Ковжа». Погибли 56 человек, в том числе 54 члена экипажа крейсера вместе с лейтенантом Лейбманом, а также 2 рабочих судостроительного завода, которые устраняли недоделки во время проведения испытаний.

Тела погибших были подняты из воды и похоронены с воинскими почестями на гарнизонном кладбище Таллина. На могилах были установлены белокаменные надгробия, а в центре поставлен обелиск с надписью «Память о боевых друзьях будет вечно жить в сердцах балтийских моряков». Примечательно, что датой гибели моряков значится 2 октября, видимо, баркас перевернулся вскоре после полуночи.

«Крайним» в этой трагедии сделали боевого офицера, прошедшего всю войну и награжденного многими орденами – капитана 1-го ранга Мещерского. Его в 1950 году осудили на 5 лет лишения свободы. Впрочем, в мае 1952 года бывшего командира «Чапаева» помиловали, восстановили в звании и вернули на службу, хотя уже в 1953-м отправили в отставку. А вот в отношении берегового начальства, которое упорно отказывалось выделить буксир для перевозки моряков крейсера, никаких оргвыводов не последовало.

В числе погибших моряков «Чапаева» есть и наш земляк матрос Михаил Петрович Михеев. На крейсере он служил младшим артиллерийским электриком.

Михеев родился в 1928 году в деревни Овинище Вязниковского уезда Владимирской губернии и был призван на военную службу в ВМФ в 1947-м уже после войны. На момент гибели ему шел 22-й год.

Кстати, вместе с М.П.Михеевым погиб его однопризывник и ровесник 21-летний старший матрос Герман Иванович Блохин, корни которого были из села Палех, знаменитого центра иконописи и лаковой миниатюры. До начала 1920-х гг. Палех в течение полутора веков входил в Вязниковский уезд, а, значит, родители Блохина тоже были вязниковцами.

И, наконец, в том же утонувшем баркасе находился еще один ровесник и земляк Михеева и Блохина – 21-летний матрос Лев Алексеевич Данилов, уроженец деревни Маткино Ковровского уезда. На крейсере он занимал экзотическую по нынешним меркам должность младшего сапожника. В суровые послевоенные годы на больших военных кораблях имелись свои портновские и обувные мастерские, обшивавшие и обувавшие огромную команду. Матрос-сапожник Данилов пошел вместе со своими друзьями и земляками в увольнение и погиб вместе с ними.

Николай ФРОЛОВ.

Источник: газета «Районка, 21 век» №36 (657) от 14.09.2023 г.