Вязниковская Салтычиха

Газета «Районка, 21 век» и Вязниковский историко-художественный музей  продолжают публиковать доклады местных краеведов. Благодаря их  исследованиям мы узнаем необычные истории из прошлого района, о людях, связанных с Вязниками, их судьбах. К сожалению, сюжеты краеведческих исследований не всегда были позитивными и героическими. Вязниковская земля знала разных персонажей. Публикуемый ниже материал – о представительнице именитого рода Полуэктовых, вошедшей в историю, как одна из самых жестоких помещиц Вязниковского уезда, называемой «Вязниковской Салтычихой».

Автор материала, датируемого 1930 годом – Николай Петрович Шаханов. Он был известным владимирским краеведом, исследователем, автором множества публикаций. С 1924 года трудился пропагандистом и литсотрудником главной губернской газеты «Призыв». Николай Петрович — одна из миллионов жертв политических репрессий. Был арестован 13 августа 1937 года. Приговорен к 6-ти годам лишения свободы. Умер 6 апреля 1938 года в ссылке в Казахстане. Реабилитирован посмертно.

 «Вязниковская Салтычиха»

«Салтычихой» и «людоедкой» называли помещицу Дарью Николаевну Салтыкову (1730-1801), известную своим жестоким обращением с крестьянами. Из 600 душ принадлежавших ей крестьян она в течение 7 лет забила до смерти 139 человек. Побои крестьянам Салтыкова наносила большею частью сама скалкой, вальком, палкой и поленьями. В 1768 году за такое бесчеловечное обращение с крестьянами Салтыкова была отдана под суд и приговорена к смертной казни, замененной одиночным заключением. Сложно представить, но своего рода последовательница помещицы-душегубки в самом начале XIX века жила в Вязниковском крае.

Детоубийца из знатного рода

 Дело было в 1806 году. 1 ноября к Алексею Яковлеву – десятскому деревни Назарихи Вязниковского уезда Владимирской губернии, явилась дворовая девка Анна Алексеева из вотчины помещика,  отставного поручика Ивана Николаевича Полуэктова и рассказала следующее.

Утром этого дня к ней в избу пришла жена помещика Анна Ивановна Полуэктова и без всякой причины «стала бесчеловечно бить» как ее, так и ее «незаконнорожденную» дочь Марию, которой было около 6-ти лет. Особенную жестокость помещица проявила по отношению к этой шестилетней девочке, так как подозревала, что она является дочерью её мужа, известного в округе своим легкомысленным поведением и широко пользовавшегося своею властью над беззащитными крестьянскими девушками.

По рассказу Анны Алексеевой, Полуэктова «заперла горницу» и стала «немилосердно бить палкой девочку». Била до тех пор, пока не перешибла ей левую руку. Затем рассвирепевшая помещица вывела босую и раздетую девочку в сени, связала ей веревкой сзади руки и за веревку подвесила к лестнице, после чего ушла гулять на свадьбе у крестьянина Ивана Алексеева. Все это происходило на глазах у матери девочки, которая только слезами и мольбами могла протестовать против этого зверства помещицы.

После ухода Полуэктовой, Анна Алексеева отвязала девочку от лестницы, внесла в избу и положила на пол. Через два часа девочка умерла. Узнав о смерти девочки, Полуэктова решила скрыть следы своего преступления. Вызвав дворового человека Герасима Петрова, она приказала ему сделать гробик, а жене его – Пелагее Павловой — снарядить и положить девочку в гроб, после чего тайно похоронить.

Герасим Петров и Пелагея Павлова от исполнения этих приказаний Полуэктовой отказались, за что последняя стала обоих бить «весьма много» палкой. Пелагею Павлову она била до тех нор, пока не проломила ей голову. «Устрашась, дабы более еще чего с нею не последовало», Павлова убежала в избу к одному соседнему крестьянину, а муж ее Герасим Петров остался и вынужден был заняться приготовлением гробика.

Начало следствия

 Выслушав рассказ Анны Алексеевой, десятский Алексей Яковлев отправился было в её избу, чтобы убедиться в действительности происшедшего, но Полуэктова, находившаяся там, в избу его не пустила. Пришлось вызвать начальство из уездного города Вязников, чтобы произвести осмотр трупа девочки и начать следствие.

На следующий день в Назариху приехали: дворянский заседатель Оболдуев, штаб-лекарь Зехтин и уездный стряпчий. После осмотра девочки ими был составлен следующий акт:

«По наружности на оном мертвом теле оказалось: голова в одном месте проломлена, отчего и имелась запекшаяся кровь; на левой руке повыше локтя прошибено тело по видимости палкой, из которой раны текла кровь, и у той же руки распухла кисть; на обеих руках в изгибах локтей обтерта кожа; спина иссечена до крови, а на прочих частях тела имелись багровые пятна. По вскрытии же оного тела во внутренности никакого повреждения, кроме вышеписанных наружных боевых знаков, не оказалось, от коих ей и смерть приключилась».

Началось следствие. Анна Алексеева, Герасим Петров и Пелагея Павлова показали то же, что было рассказано уже Алексеевой десятскому Яковлеву. Помещица Полуэктова  в преступлении не созналась.

«Сего 1-го ноября, — показывала она на следствии,- поутру находящуюся при мне во услужении мужа моего дворовую девку Анну Алексееву, равно и незаконнорожденную дочь ее, находящуюся при ней, имеющую от роду не более шести лет, запершись в горнице ничем не била, и в сени в рубашке и босиком не выводила, и рук ей веревкой назад не вязала, и к лестнице не вешала».

Созналась она только в том, что ударила рукой по щеке Герасима Петрова и палкой по голове Пелагею Павлову, но не за то, что они отказались тайно похоронить умершую от ее побоев девочку, а «за грубости их».

Опрошенные крестьяне деревни Назарихи, во главе со своим выборным, единодушно показали, что «действительно сказанная помещица их Анна Полуэктова находящимся у нее в услужении дворовым людям и бывшей незаконнорожденной малолетней девочке причиняла несносные из своих рук побои, равно также и им».

Устроена была очная ставка Полуэктовой со своими крестьянами, но нового она следствию ничего не дала. Каждая сторона «утвердилась на своих показаниях без всякой перемены и разноречия».

Не доверяя, очевидно, показаниям крестьян помещика Полуэктова, следственные власти произвели «повальный обыск» в окрестных деревнях, принадлежавших другим помещикам. Допрошено было 60 человек сельских старост и крестьян, из которых 45 человек показали, что «оная госпожа Полуэктова  нередко  замечалась  ими  в  пьянстве,  неприличных  строгостях  с крестьянами мужа её и в причиняемых дворовым людям побоях», а 15 человек показали, что о поведении Полуэктовой им ничего не известно.

Суд да дело

Вязниковский земский суд, куда поступило следственное дело о Полуэктовой, определил: «хотя госпожа Полуэктова в битии бывшей у нее в услужении незаконнорожденной малолетней девочки Марьи и чинит запирательство, но живущие при ней дворовые — мать той девочки Анна Алексеева, Герасим Петров и жена его Пелагея Павлова доподлинно сие утверждают, а также и тоя деревни мужа ее и других владельцев крестьяне показывают, что оне и прежде сего многократно от тех дворовых людей о причиняемых тою госпожею Полуэктовою им, равно и той малолетней девочке, побоях слыхали и нередко и сами то видали, и для того означенную госпожу Полуэктову с произведенным об ней подлинным делом отослать к законному рассмотрению и суждению в Вязниковский уездный суд».

Владимирский губернатор Иван Михайлович Долгоруков, получив донесение Вязниковского земского суда о происшествии в деревне Назарихе, предписал Вязниковскому земскому исправнику обратить особенное внимание, как на имение Полуэктовой, так и на имение ее мужа, «охранить вверенной исправнику властью всех крестьян их от всякого насилия и тиранства».

Суровый приговор

 Вязниковскому уездному суду губернатором предложено было немедленно на основании законов рассмотреть это дело и вынести свое определение. Несмотря на такое категорическое предложение губернатора, дело Полуэктовой тянулось до марта 1808 г. Только 11-го марта этого года Владимирская палата уголовного суда сообщила губернатору, что она рассматривала определение Вязниковского уездного суда и согласилась с его мнением: «порутчицу Полуэктову за жестокие шестилетней девочке побои, от коих последовала ей скорая смерть, по силе воинских 158 и 163 артикулов и на оные толкований, лиша дворянского достоинства сослать на поселение, о чем и представить на благоусмотрение правительствующему сенату».

Палата дальше сообщала губернатору, что Полуэктова находится под присмотром Вязниковской градской полиции. Губернатор в своем донесении сенату о деле Полуэктовой сообщил, что он считает правильным определение Вязниковского уездного суда и Владимирской палаты уголовного суда, вполне его разделяет и просит утвердить. К сожалению, решение сената в делах не сохранилось.

Рубрику подготовила научный сотрудник МБУК «ВИХМ» Лилия КОВАЛЁВА.

Источник: Газета «Районка, 21 век», №40 (613) от 03 ноября 2022 г.