Как вязниковский слесарь оказался гитлеровским обер-полицаем
В начале декабря 1944 года на станцию Вязники прибыл эшелон беженцев из западных областей Советского Союза, в том числе с разоренных и только что освобожденных оккупированных территорий. Среди пассажиров этого поезда находился 37-летний Франц Игнатьевич Буко — белорусский крестьянин, освобожденный Красной Армией из гитлеровского трудового лагеря для гражданских лиц близ эстонского города Кохтла-Ярве. В лагерь Буко попал из немецкой тюрьмы в Риге. Как пострадавший от гитлеровцев, он без особых проблем выехал в РСФСР и оказался в Вязниках.
Непростой слесарь
Франц Буко устроился работать на Вязниковскую фабрику имени Розы Люксембург слесарем-водопроводчиком механической мастерской. Получил служебное жилье и даже завел роман с заведующей детской столовой Нововязниковского сельпо. Человек он был общительный, работал неплохо. И тем большей неожиданностью для сослуживцев и знакомых Буко стал его арест в июне 1947 года сотрудниками Управления МГБ Владимирской области. Оказалось, что белорусский «беженец» в годы Великой Отечественной войны служил во вспомогательной гитлеровской полиции, причем, не рядовым полицаем, а волостным комендантом. В качестве полицейского начальника он участвовал в арестах и расстрелах советских граждан.
В постановлении на арест Ф. И. Буко говорилось: «Буко, проживая на временно оккупированной немцами территории в Робежниекской волости Двинского (Даугавпилского) уезда Литовской ССР, в 1941 году добровольно поступил на службу комендантом полиции Двинского уезда. Выполняя обязанности коменданта, зверски относился к мирному населению. В августе 1941 года лично, с участием полицейских, расстрелял трех советских граждан. Наряду с этим проводил ограбление мирного населения. Факты преступной деятельности Буко подтверждают свидетели, а также арестованные его соучастники по расстрелу советских граждан».
Следствие по уголовному делу гражданина Буко велось достаточно долго. Его разрабатывали еще с 1945 года. МГБ Латвии выявляло пособников немецких оккупантов, допрашивало их, искало свидетелей из числа местных жителей. В процессе данной работы «всплыла» информация и о Буко. К тому времени он уже попал в поле зрения МГБ. Примечательно, что приказ по УНКГБ Владимирской области от марта 1945 года о работе среди реэвакуированных из Эстонской СССР отмечал положительные результаты Вязниковского городского отдела НКГБ. Вязниковские чекисты тогда поработали на славу, и в числе их побед стало выявление бывшего начальника вспомогательной полиции.
Руководитель «народной дружины»
Поначалу Франц Буко пытался всячески обмануть следствие. Его версия событий была вкратце такова.
После того, как из местности, где он жил, отступили части Красной Армии, там, якобы, начались грабежи. И соседи посоветовали Буко организовать охрану территории — наподобие народной дружины. Правда, охранникам выдавались повязки вспомогательной гитлеровской полиции, но это лишь символически. И Буко, которого выбрали начальником, с сотоварищами вооружился и стал охранять, а заодно задерживать всех подозрительных и передавать их немцам, в том числе коммунистов, комсомольцев и попавших в окружение красноармейцев. А потом ещё и отлавливать евреев, которых отправляли в гетто. Однажды, правда, подчиненные Буко психанули, и пойманных евреев — двух мужчин и одну женщину, не стали передавать немцам, а сами отвели до ближайшей ямы и расстреляли. Проявили, так сказать, инициативу. Но сам Буко не стрелял. Так и служили эти «дружинники». А если и общались с немцами, то лишь по необходимости. А потом Буко и вовсе стал крестьянствовать, из полиции ушел, и в январе 43-го был арестован немцами по подозрению в связях с партизанами, однако не расстрелян и даже не осужден, а просто отправлен на принудительные работы в механическую мастерскую в городе Кохтла-Ярве в Эстонии, где и трудился до освобождения красноармейцами.
Хотелось выслужиться и показать себя
Однако свидетели говорили совсем иное. Информация о работе Буко на немцев собиралась буквально по крупицам. И в итоге под грузом неопровержимых улик, он был вынужден давать уже совсем другие показания:
«Поступлением на службу в немецкую полицию я имел намерение войти к немцам в доверие, так как я до прихода немцев в своем селе работал секретарем классного уголка Ленинской комнаты, а с приходом немцев на нашу территорию я боялся ареста со стороны немецких властей как советского активиста. Поэтому мне хотелось выслужиться и показать себя как враждебно настроенного по отношению к Советской власти…
…За период моей службы в полиции было произведено несколько обысков у местного населения. Я лично с полицией два раза выезжал в соседние селения на задержание и арест немеченых нами лиц из числа советских активистов… Всего полицией произведено шесть задержаний. Из числа задержанных три человека нами было арестованы и три человека еврейской национальности расстреляны.
Кроме этого, мною намечались к аресту две девушки, руководители комсомольских организаций…, но последние успели куда-то скрыться, а поэтому и не были задержаны…
В июле месяце 1941 года (точное число не помню) стоявшим на посту полицейским Русецким в местечке Робежниеки была задержана гражданка Ставро (имя не знаю), 20 лет, жительница д. Громыка Робежниекской волости, работавшая при Советской власти в народном суде г. Краслава. Она около 4-х суток находилась под охраной волостной полиции, после чего по моему указанию под конвоем была отправлена в полицию г. Краслава».
Пытаясь обелить себя, Буко даже составил список из 22-х своих бывших коллег-полицейских, дав каждому краткую характеристику. В свой черед, значившийся в этом списке полицаев под № 16 Владислав Измайлович, арестованный в 1946 году в Латвии органами МГБ, на допросе показал, что в местечке Робежниеки в августе 1941 года были расстреляны граждане еврейской национальности. При этом уточнил, что их расстреливали комендант полиции по фамилии Бука (так он назвал Буко), его помощник Павлович, а также полицейские Бакша и Петушкевич.
25 лет каторжных работ
Постепенно, шаг за шагом, следователи припирали Франца Буко к стенке. Правда, поставить к стенке буквально они его все-таки не смогли. В послевоенной эйфории, когда на скамью подсудимых попало множество генералов и начальствующих лиц поверженного третьего Рейха, приговаривать к расстрелу полицаев, пусть даже не рядовых, получалось лишь за самые вопиющие злодейства. Видимо поэтому бывший полицейский комендант и вязниковский слесарь высшей меры избежал.
В октябре 1947 года Ф. И. Буко военным трибуналом был признан виновным в измене Родине и приговорен к 25 годам каторжных работ. Из сталинских лагерей он не вернулся. Так что справедливого возмездия карателю и приспешнику гитлеровцев избежать не удалось.
В 1992 году деяния этого обер-полицая прокуратурой Владимирской области были оценены как «оказание помощи иностранному государству, с которым СССР находилось в состоянии войны», но выносить протест о переквалификации преступления было признано нецелесообразным, так как реабилитации Франц Буко все равно не подлежал.
Михаил Одинцов.
Источник: газета «Районка, 21 век» № 17 (537) от 6 мая 2021 г.