Драма в Рождество
В старинном селе Барское Татарово, которое уже давно стало частью поселка Мстёра, с давних пор находилась барская усадьба, по которой и получил название данный населённый пункт. Когда-то там около церкви располагался фамильный некрополь бывших владельцев — Нестеровых, Кашинцовых и Протасьевых, находившихся между собой в близком родстве. Потом в бывшей усадьбе устроили турбазу, а закрытый храм отдали под котельную. И на месте снесённых памятников долго громоздилась высоченная куча угля. Так пропала последняя память о похороненном в Барском Татарове поручике Василии Кашинцове, который вопреки всем традициям дрался на поединке в праздник Рождества Христова, и, убив соперника, тем не менее, оказался поражён противником, уже находящимся в могиле…
Эта история произошла 25 декабря 1851 года в селе Зименки Ковровского уезда. Наступил праздник Рождества Христова, тогда отмечавшийся по Юлианскому календарю за 6 дней до Нового года. Отстояв длинную церковную службу, сельчане разошлись по избам и после длительного поста наугощались вволю. Из разных концов села слышались песни, выводимые нестройными голосами.
В барской усадьбе на окраине Зименок тоже отмечали Рождество. Местный помещик Иван Михайлович Култашев зазвал к себе на праздник всех ближайших соседей. Ему уже пошёл шестой десяток, но он по-прежнему любил устраивать у себя в имении весёлые гуляния, на которых подчас можно было встретить дворян из доброй половины всей Владимирской губернии. Радушный хозяин происходил из древнего рода, по крови являлся прямым потомком Владимира Мономаха и состояние имел порядочное. Поэтому ему случалось принимать и титулованных особ, и владимирских губернаторов.
Но теперь на Рождество съехались лишь свои: средней руки помещики из окрестных сел и деревень. Однако на этот раз праздник не удался. Спустя пару часов после начала роскошного обеда кое-кто из молодежи исчез из-за роскошно сервированного стола. Старички, занятые беседой, не скоро обратили внимание на их отсутствие. А когда стали искать запропастившихся, то едва дознались у дворовых: молодые господа на двух санях уехали со двора. Куда — никто не знал. Веселье замерло. Гостей и обитателей зименковской усадьбы вдруг охватило неясное предчувствие беды. Хозяин дома выслал на поиски верховых, и даже сам хотел ехать.
А между тем четверо пропавших находились совсем недалеко от покинутого ими гостеприимного дома. На расстоянии версты с небольшим, съехав в сторону с просёлочной дороги, стояли в кустах сани. В низине, невидные с дороги, двое протаптывали в снегу тропинку на самом берегу маленькой речки, которую трескучий рождественский мороз упрятал глубоко под лёд. Двое других господ стояли в стороне, поодаль друг от друга. Наконец, занимавшиеся тропинкой закончили своё дело и, воткнув две ветки по разные стороны дорожки среди сугробов, подошли к остальным участникам дела.
Посланные стариком Култашевым дворовые-егеря быстро напали на нужный след. Резвые кони по санному следу вынесли их в низину к реке. В сгущающихся сумерках старший егерь барской охоты увидел всех четверых молодых господ. Двое из них теперь стояли рядом у засыпанного снегом куста и пристально смотрели на двух других, медленно шедших по тропинке навстречу друг другу.
Старый егерь ничего не успел понять, как в руке у одного из сходившихся что-то блеснуло, и тотчас два раза подряд грохнуло — совсем как на охоте, и тающий пороховой дым поплыл над замерзшей речкой. Когда егеря подскакали к тому месту, двое лежали на снегу, который всё больше окрашивался растекающейся кровью…
Так кончилась дуэль между единственным сыном старого помещика Култашева отставным поручиком Белевского пехотного полка Михаилом Ивановичем Култашевым и отставным поручиком Гусарского наследного гросс-герцога Саксен-Веймарского полка Василием Евлампиевичем Кашинцовым. Погрузив раненых на сани, егеря и секунданты вернулись в усадьбу. Но подъехав к дому, обнаружили, что Култашев-младший уже не дышал. Пуля попала ему в грудь на вершок от сердца, и ранение оказалось смертельным. Крики и плач огласили недавно весёлый дом. Старики Култашевы нежданно-негаданно потеряли единственного сына, после которого осталась вдова с четырьмя малолетними детьми.
Уже пораженный пулей, поручик Култашев успел выстрелить в своего противника и ранил его в руку. Дело было серьёзным. Утром следующего дня в Зименки примчался уездный исправник ротмистр Алексей Вырубов. Следом нагрянули заседатель земского суда с полицейскими урядниками и уездный штаб-лекарь. Втроем они осмотрели убитого и раненого, а также место дуэли.
Все разъяснилось достаточно быстро. Накануне Василий Кашинцов с приятелями ездил в соседнее имение, где они навещали помещиц сестёр Шубиных. К младшей из них, Анне, Кашинцов был неравнодушен, и ожидали известия об их помолвке. На обратном пути разгоряченный вином и пылкий по натуре бывший гусар стал допытываться у Михаила Култашева: довелось ли ему встречать женщину прекраснее, чем его избранница. Получив шутливый ответ: мол, бывало и не раз, кандидат в женихи вспыхнул и обозвал приятеля «ублюдкиным сыном».
Отец поручика Култашева, старый барин Иван Михайлович действительно родился от связи отца-помещика и крепостной девки, и деду Михаилу Васильевичу Култашеву стоило больших хлопот добиться признания Ивана своим законным сыном и наследником. В конце концов, ему это удалось, и по отцу почти принц рюриковой крови, а по матери — выходец «из бедной крестьянской семьи» Иван Михайлович смог утвердиться в правах потомственного дворянства и получил родовое имение. Об этом знала вся губерния, но вспоминать об этом в свете почиталось моветоном. Тем более, что точку в деле признания прав Ивана Култашева поставил сам император Александр I своим именным указом.
Не удивительно, что брань Кашинцова была для Култашева вдвойне оскорбительна. Защищая честь отца, он сразу же дал пощечину обидчику, возгласив:
— К барьеру!
Эта безобразная сцена произошла при свидетелях-офицерах и предотвратить поединок было невозможно. Помирить противников секундантам не удалось…
На третий день после трагического происшествия на кладбище при Ильинском храме села Зименки состоялось погребение 29-летнего Михаила Култашева. Отец-настоятель Фёдор Доброхотов, с большим трудом поддавшись на уговоры господ, совершил все необходимые обряды и дозволил похоронить усопшего в родовой усыпальнице Култашевых.
А противник и убийца Култашева Василий Кашинцов, хотя и подлежал светскому суду, но его избежал.
Обладавший большой физической силой, Кашинцов на другой день после дуэли верхом ускакал к себе в Барское Татарово. Рана в руку ему не казалась опасной, и докторов он к себе не подпускал. Но несколько недель спустя, наступило осложнение — рана воспалилась. Когда врачи, наконец-то, осмотрели больного, его состояние уже внушало немалые опасения. Уровень тогдашней медицины был невысок, а лечение оказалось не эффективным.
Через три с половиной месяца после дуэли 8 апреля 1852 года Василий Кашинцов скончался «от лихорадки». По-видимому, причиной смерти стало заражение крови. Кашинцова погребли на кладбище села Старое Татарово Вязниковского уезда, рядом с сельским храмом. Его невеста Анна Шубина вышла замуж за приятеля и свидетеля ссоры несчастных дуэлянтов — ротмистра Василия Обтяжнова. А на её сестру Александру Шубину двойное убийство в праздник Рождества Христова произвело столь сильное впечатление, что она едва не приняла иноческий постриг, а потом у себя в имении устроила женский монастырь…
И сегодня лишь пожелтевшие страницы старых документов напоминают о выстрелах, прозвучавших когда-то вечером в Рождество.
Николай ФРОЛОВ.
На фото: Храм села Барское Татарово, при котором был похоронен Василий Кашинцов.