Летопись, писавшаяся неподалеку от Мстеры
Летописи — один из важнейших источников информации о событиях минувших столетий. Но сохранилось их сравнительно немного, поэтому каждая средневековая летопись сегодня представляет огромную ценность. К их числу относится и рукопись, получившая условное название Летописец Владимирский, так как она велась в нашем Владимирском крае. Есть у нее и другое наименование — Летописец Кривоборского — по прозванию бывшего владельца князя Кривоборского, потомка князей Стародубских и Всеволода Большое Гнездо. Выявил и ввел в научный оборот эту летопись археограф, историк, собиратель рукописей и русских древностей граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин, тот самый, который открыл бессмертное «Слово о полку Игореве». А вот данные о судьбе последнего владельца князя Мирона Кривоборского установил известный мстерский краевед и книгоиздатель Иван Александрович Голышев. И не случайно, так как могила князя находилась на границе Вязниковского и Ковровского уездов.
В Летописце Кривоборского события доведены от времен Киевской Руси до 1523 года, и он до сих пор имеет большое научное значение, так как ряд фактов и дат, приведенные там, уникальны и не повторяются в других летописях. Установлено, что Летописец Кривоборского принадлежал князьям Кривоборским вплоть до начала XVII столетия. Родоначальником этой ветви стародубской княжеской династии стал удельный князь Иван Федорович Кривоборский, правнук воеводы полка правой руки в Куликовской битве князя Андрея Федоровича Стародубского. Вотчины Кривоборских находились между нынешними Вязниками и Ковровом, а также на вологодчине и белозерье.
В конце XVI века наиболее известным представителем этой фамилии был князь правнук Ивана Федоровича князь Федор Иванович Кривобор-ский, воевода в правление царей Ивана Грозного, его сына Федора I и Бориса Годунова. После того, как в 1580 году в городке Сокол в Белоруссии в бою с поляками погиб его брат Василий Меньшой Кривоборский, князь Федор остался последним в своем поколении. Точная дата его кончины неизвестна. Ориентировочно Федор Кривоборский умер в 1604 или в 1605 годах. На подлиннике Летописца Кривоборского имеется автограф князя Федора Ивановича в качестве владельца этой летописи.
Его единственным наследником стал племянник, сын рано умершего Ивана Ивановича Кривоборского, Мирон. Именно князь Мирон Иванович оказался последним в роде Кривоборских и одновременно последним владельцем семейного летописца. Судя по записям, эта летопись, возможно, была составлена для деда Мирона князя Ивана Александровича Кривоборского, который начинал ратную службу еще при великом князе Московском Иване III, а закончил свою карьеру в конце 1540-х гг. наместником в Туле.
О последнем владельце Летописца князе Мироне Кривоборском известно немного. Его молодость пришлась на события Великой Смуты начала XVII столетия. После смерти царя Бориса Годунова, убийства его сына царя Федора II в 1605 году при поддержке поляков московский трон захватил самозванец Лжедимитрий. Но уже в 1606-м польский ставленник был убит. Царем провозгласили князя Василия Шуйского, но против него выступили поляки, выдвинувшие нового самозванца Лжедмитрия II. Именно в это тяжелое время, воспользовавшись неразберихой, на Русь после долгого перерыва напали крымские татары. Тогда же польско-литовские войска взяли Шую Кинешму и Тверь, осадили Троице-Сергиев монастырь. Отряд польского «полевого командира» Александра Лисовского захватил Суздаль.
Именно в это время в феврале 1608 года погиб молодой князь Мирон Кривоборский. Обстоятельства и место его гибели забыты. Не исключено что этот родственник воеводы князя Дмитрия Михайловича Пожарского (Кривоборские и Пожарские имели общего предка, жившего во второй половине XIV столетия — уже упоминавшегося героя Куликовской битвы Андрея Стародубского) пал в неравной схватке с польскими интервентами.
Лишь в 1870-х гг. место погребения князя Мирона Ивановича Кривоборского случайно обнаружил краевед и книгоиздатель Иван Александрович Голышев из слободы Мстера Вязниковского уезда. На кладбище возникшего на месте древнего монастыря Николо-Нередичского погоста близ берега Клязьмы (позже на месте снесенной в конце 1920-х гг. церкви там было устроено охотохозяйство) он нашел каменную плиту, надпись на которой свидетельствовала, что под ней в феврале «Лета 7114-го» (по исчислению от сотворения мира, что соответствует 1608 году от Рождества Христова) был «положен князь Мирон сын Иванович княж Кривоборской». Всего в 9 километрах от того погоста находится село Овсяниково — старинная вотчина Кривоборских (она в разное время входила в Суздальский, Ковровский и Вязниковский уезды), которая в этом качестве упоминается даже в завещании Ивана Грозного в 1572 году. Скорее всего, именно туда и привезли тело павшего в бою князя, а потом похоронили при старинном погосте.
Князь Мирон Кривоборский умер без потомства, и кому достался его Летописец толком неизвестно. Не исключено, что им владели потомки дворянина Елизара Травина, который был женат на тетке Мирона княжне Марии Ивановне Кривоборской. Во всяком случае, Травины являлись новгородскими помещиками (однако не исключено, что их имением являлось и сельцо Травино Вязниковского уезда), а Летописец Кривоборского уже в середине XVIII столетия оказался у выходца из новгородских дворян собирателя древностей Петра Никифоровича Крекшина (1684—1763), чиновника петровских времен, одного из первых российских специалистов в сфере генеалогии, современника и даже оппонента академика М.В.Ломоносова по вопросу происхождения Руси, автора целого ряда трудов о царствовании Петра Великого.
У Крекшина Летописец Кривоборского брал для просмотра известный историк и публицист XVIII века князь Михаил Михайлович Щербатов, который писал: «Изо всех за лучший почитаю учиненные списки с летописцов одного, который я списал у комиссара Крекшина… На нем обретается подпись рукою князь Федора Ивановича Кривоборского, учиненная в 1604-м году».
В 1791 году у внука Крекшина А.М.Деденева Летописец Кривоборского приобрел граф А.И.Мусин-Пушкин. Во время Отечественной войны 1812 года, когда Москва после захвата французскими войсками была объята пожаром, усадьба Мусина-Пушкина сгорела вместе с бесценным собранием рукописей и библиотекой. Однако Летописцу Кривоборского удивительно повезло. Незадолго до нашествия Наполеона граф отдал этот манускрипт для ознакомления своему приятелю историку-любителю, издателю и коллекционеру Платону Петровичу Бекетову, кстати, его имения находились неподалеку от бывших вотчин Кривоборских — тоже между Вязниками и Ковровом. Благодаря этому случайному обстоятельству Летописец Кривоборского, в отличие, скажем, от подлинника «Слова о полку Игореве», не погиб в пламени московского пожара.
После революционных потрясений 1917 года Летописец Кривоборского вновь затерялся. Во второй раз его открыл уже в 1930-х гг. выдающийся советский историк профессор (позже — академик) Михаил Николаевич Тихомиров. Он тщательно обследовал данный памятник и установил его близость с Симеоновской летописью и с фрагментарно уцелевшей Троицкой хроникой. Результаты своих исследований, которые не прекращались даже в годы Великой Отечественной войны, Тихомиров опубликовал в 1942 и 1945 годах. А 20 лет спустя после Победы в 1965-м (по стечению обстоятельств в год смерти М.Н.Тихомирова) Летописец Кривоборского был целиком напечатан в 30-м томе фундаментального академического издания «Полное собрание русских летописей», которое начало выходить еще в Российской империи, и продолжается и поныне. С той поры Летописец Кривоборского — непременная принадлежность любого исследователя средневековой отечественной истории.
Николай ФРОЛОВ.