Поставим в Вязниках памятный знак детям войны!
На этом фото семья детей Ивановых Маня, Коля, Костя и Настя, привезенных из освобожденной Смоленской области, которые жили в вязниковской деревне Лужки за Клязьмой, у них не осталось родителей.
…Когда я думаю о Великой Отечественной войне, мне всегда почему-то представляется не солдат, а пацан, чаще всего из партизанского отряда с красной лентой наискосок шапки. Я знаю, что это из нашего детства: так мы, родившиеся сразу после войны, мечтали помогать, если бы родились чуть раньше… Сын полка был нашим героем…
Сколько же тягот легло на детские плечи в годы войны. Взрослым было тяжело… А каково пришлось детям! И не только тем, кто слышал свист пуль. Не было детства и у тех, кто жил в тылу.
И стоят обелиски, памятники, монументы воинам, стоят памятники сынам полка – именные, заслуженные, но по сию пору не отмечены дети, — дети войны. Не случайно живет поговорка, что в ту войну солдатами были все. А это значит, что и детям войны должен быть памятный знак. В том числе и в нашем тыловом городе.
Когда мы на сайте предложили обсудить эту тему, форумчане откликнулись немедленно. Война лишила целое поколение детства – как же не отразить это в монументе?! Обязательно – пишет пользователь отразить символ — высокая, решетчатая, дощатая подставка под ногами у юного токаря. Мальчишки-недоростки точили снаряды по гидрокопиру, которые долго (помнится) хранились в мобилизационных запасах во 2-м цеху завода Текмашдеталь.
Вот что рассказывает Нина Ивановна Горшенина – Боброва в девичестве:
— Последнее время я ищу сведения о нашем отце, погибшем в фашистских застенках – Иване Ивановиче Боброве. Я его, можно сказать, и не видела, — мне было всего три месяца, когда он ушел на фронт, но какой-то внутренний зов не дает успокоиться. Нас было четверо у него, война нам все детство изломала. Я помню, как мы с мамой ходили встречать эшелоны, идущие с фронте, ходили за 15 километров пешком из поселка на станцию Мстёра, но отец так и не вернулся… Брат пошел работать с девяти лет, я – с двенадцати, работали почти наравне со взрослыми, до игрушек ли было нам, конечно, впору помогать матери прокормить семью…
А вот что пишет Денис Урлов – житель деревни Роговская со слов своей прабабушки:
«Моя прабабушка Надежда Григорьевна Лобахина (Терлецкая в девичестве) родилась 28 апреля 1926 года в селе Серебрия Джулийского района Винницкой области. Когда война началась, ей было 15 лет… В августе месяце в их село вошли немцы, приехали на мотоциклах, машинах, один немец зашел, спросил есть ли колодец, а потом немцы заехали прямо в огород с кухней, и все измяли – рожь, картошку, все, что там росло. Почти сразу же стали насильно забирать на работу в Германию, забирали всех, кого поймают, пригнали товарные вагоны, погрузили и повезли в Германию, ели только то, что взяли из дома…»
Другое письмо: Моя мама – Волкова Валентина Александровна, родилась в Ленинграде в 1927 году. Её отец, Смирнов Александр Иванович, был капитаном и водил торговые суда по морям Северного Ледовитого океана, в семье было три сына и две дочери, жили на улице Желябова в доме №5. Мама окончила 6 класс, когда началась война, с началом блокады был издан приказ об эвакуации детей, но не всем удалось уехать. Наша бабушка на целый день уходила рыть окопы, мама оставалась за старшую, выстаивала длинную очередь за карточками. Все, что получали, бабушка раздавала детям, а сама пила соленую воду, чтобы заглушить голод. От этого начали отекать ноги, в городе съели все, даже траву… Начали умирать дети, умерли один за другим мальчики, бабушке с двумя дочерями удалось выехать к мужу в Дудинку… Позднее, когда мама вышла замуж, она перебралась с детьми на родину мужа – в Муромский район, а потом переехали жить в Степанцево, где папа работал директором школы…
Тамара Сергеевна Малинкина прислала письмо, в котором рассказывает о своем отце – защитнике Москвы, погибшем под Тулой от пули снайпера…
Около двадцать писем прислали мне с разных уголков района с просьбой обратиться к властям через газету об открытии памятного знака детям войны. Я думаю, что все письма будут опубликованы полностью, — я их передам в редакцию. Праздник Победы – повод вспомнить всех, но это не рубеж, за которым не останется времени на то, чтобы снова и снова возвращаться к теме войны… Поставив простой и понятный знак, который не потребует ни затрат, ни времени на подготовку, мы сможем обсуждать и после 9 мая каким будет уже настоящий обелиск в честь детей военного времени…
В Вязники прибыли дети из блокадного Ленинграда, в городе и районе было много беженцев с Украины и Белоруссии, из западных областей России, и все были с детьми. Беженцев расселяли по домам. У нас жила семья беженцев с Белоруссии Степулевых, — мать с двумя детьми, я её хорошо помню, звали тетя Настя, позднее им дали квартиру в центре города, но они и тогда заходили к нам в гости, как говорят, дети тети Насти на улице не играли «в войну», они её видели, они от нее бежали, на всю жизнь сохранив трагедию в глазах…
Я понимаю, что времени до Дня Победы осталось совсем мало, полноценный обелиск не получится соорудить за такое короткое время, но надо поставить в канун праздника знак, что на этом месте будет памятник вязниковским детям войны, которые, как могли, помогали фронту, приближая день разгрома врага.
В Вязниках работало 8 артелей и 5 производств горпромкомбината, где наряду со взрослыми работали подростки и дети, шили нательное белье, гранатные сумки, чехлы для фляг, маскировочные халаты, вещевые мешки, ведра. Выполняя спецзаказ фронта, промартели города и района валяли новые и подшивали старые валенки. Вязниковские артели занимались изготовлением мебели (раскладушек, диванов и т.п.), ростомеров и других изделий, необходимых для полноценной работы размещенных в городе и районе госпиталей. На механическом заводе, выросшем за годы войны из мехмастерских, женщины, подростки и мужчины непризывного возраста занимались изготовлением осколочных корпусов для ручных гранат и стаканов для зенитных снарядов.
К декабрю 1941 года в городе было принято и размещено 3500 человек эвакуированных с детьми, в том числе дети эвакуированного из Ленинграда детского дома «Малютка».
Вязниковские школьники, как могли, помогали взрослым: во время каникул занимались сбором грибов и ягод, шествовали над госпиталями.
В 1941 году двухэтажное здание школы в Нововязниках было отдано под кабинеты военной школы пилотов. Учащиеся были переведены для занятий в железнодорожную школу, учились вместе в три смены, работали в подсобном хозяйстве фабрики «Розы Люксембург», разгружали вагоны с дровами, готовили концерты и ходили с ними в госпиталь, собирали по домам бутылки, которые были нужны для зажигательных смесей, применяемых на фронте. Ребята и учителя шили кисеты, платочки, воротнички, вязали варежки и носки. Собранные посылки отправлялись на фронт солдатам. Собирали средства на танковую колонну. Из разрушенного Смоленска Вязниковский район взял на воспитание 100 детей, подобранных на улице, лишенных родителей, их разместили в д. Щекино. Детей встречали на станции изможденных, голодных, переправляли на подводах в жд школу, где мыли, переодевали и кормили. Часть из них так остались жить после войны в Нововязниках.
После уроков ребята рыли щели (в случае воздушного нападения можно было укрыться), сажали картофель, гречиху. Вот как вспоминает об этом выпускница Нововязниковской железнодорожной школы № 8 1941 года Ирина Александровна Воронина впоследствии учитель московской школы № 1290:
— Выпускной вечер чудесный! Грустно расставаться. Радостные и одновременно грустные уходим домой. А по дороге домой слышим страшную весть: началась война. Осознавать это было ужасно! Через несколько часов мы вновь в школе. Мальчишки уже идут в военкомат. Создаются отряды по строительству противотанковых заграждений. Решением РК комсомола нашего города такой отряд создали и в нашей школе. Командиром отряда назначили учителя истории Вдовина Василия Ивановича. Мы – выпускники школы 1941 года, кто ещё остался, вошли в него первыми. Полтора месяца тяжелейшей работы! Копали рвы с утра до вечера.
Обед привозили прямо на место работы. Уставали страшно. Земля тяжёлая, каменистая. А делать надо быстро. Но мы ведь были молоды, задорны, любили свою Родину и были готовы сделать для её защиты всё, что могли. Старшие товарищи нас не забывали. Так представители Вязниковской школы пилотов навещали нас после внезапного обстрела нашего отряда с самолёта противника-немца, который летел на Горький. Но силами лётчиков ВШП был сбит в районе Вязников. По приказу командования ВШП нас навестили, поблагодарили, успокоили и угостили шоколадками.
А вот еще запись из обсуждения на вязниковском форуме о необходимости установки знака:
Мой отец 1927 года рождения. Слава Богу, еще жив. В 41-м его направили в Ковров на Дегтярев. 14 часовая смена без выходных (в лучшем случае 2 дня в месяц), драки в кровь за картофельные очистки после смены, ножевые ранения от бандитов, пытавшихся отнять хлебные карточки, строительство Комсомольского корпуса завода после смены, голодные обмороки, смерть более слабого друга от голода (это реально было — мальчишка из Сеньково), если выпадали выходные, то проводил их с дедом (моим прадедом) за рекой по деревням — лудить, паять, кастрюли, ведра чинить, чтобы хоть как то пополнить семейный рацион картошкой и молоком, и многое другое… Я очень горжусь своим отцом! Вспоминаю его рассказы и просто слезы на глазах, да-да слезы, по другому не получается. Моему сыну 14 лет. Я его очень люблю и уважаю (отличник, победитель олимпиад), но хоть убейте, не могу представить его на месте своего отца в военные годы. Мне представляется памятник детям войны таким: часть токарного станка, верстака на краю которого лежит любимая детская игрушка, а рядом, заботливо завернутый в газетку, суточный паек — хлебушек и кусочек сахара… Памятный знак детям войны, по моему личному убеждению, просто необходим!
…О своем отце Александре Георгиевиче Шапкине, — выпускнике первого выпуска Вязниковского аэроклуба, замученном в фашистских застенках концлагеря Хаммерштайн, написала щемящие стихотворные строки Галина Александровна Логинова:
«На сердце рана у меня — жизнь прожила я без отца… Тяжелое детство: чужие квартиры… Ох сколько же слез мы с мамой пролили!.. Был бы папочка родной, жизнь была б совсем иной…»
Эти искренние строки – память о том, что им – детям войны — пришлось пережить и приходится переживать сегодня, поскольку память наша так устроена, что она всегда возвращается в детство, сколько бы ни было нам лет. А их памяти возвращаться некуда. У них не было детства. У них его отняла война.
По-моему, на Аллее Славы мы должны поставить знак тем, кто был лишен радости детства. Думаю, что к мнению тех, кто написал письма, присоединятся все вязниковцы!
Автор: Владимир Цыплев, краевед