Живет и трудится по душе

Человек, о котором сегодня хочется рассказать, видел взрыв на Чернобыльской АЭС, можно сказать, своими глазами. А дело было так: мстерянина Владимира Семенова призвали на действительную службу в ноябре 1984 года. Попал он служить в часть ПВО, которая стояла в нескольких километрах от атомной станции. Рота электриков, куда его распределили после присяги, обслуживала две большие, мощные антенны (90 и 120 метров высотой), бравшие питание прямо от «атомки». Часть была строго засекречена, пеленговала все запуски в любой точке земного шара. Этой части даже на картах Минобороны не было, а на ее месте значился пионерлагерь. Отпуска солдатам не давали, только в исключительных случаях.
В ту ночь с 25 на 26 апреля 1986 года солдатам-электрикам не спалось (весна, до дембеля всего-то полгода) и они кипятили в трехлитровой банке чай с помощью кипятильника, сделанного из подковки от сапога – дело привычное. Из окна казармы они вдруг увидели синее свечение над станцией и следом услышали несильный хлопок, но не придали этому особого значения: подумали, что трансформатор какой-нибудь взорвался. Второй взрыв произошел минут через 10-15, тот же хлопок, а в небо поднялся столб света. Связав снова все это со «взрывом трансформатора», солдаты, попив чайку, пошли спать. Утром подъем в 6 часов, в часть пришло много офицеров, зарядку отменили, на завтрак через плац – бегом, но толком никто ничего тогда еще не знал.
Гражданское население сначала тоже было в неведении. Рассказывали, что молодежь, возвращаясь с дискотеки, «дивилась» пожаром на станции. Жители Припяти утром, как обычно, вышли на работу, повели детей в садики, ясли. О том, что в действительности случилось на АЭС, в части и в Припяти объявили только в 12 часов дня. Личному составу был отдан приказ помочь в эвакуации людей, которые толпами хлынули на вокзал и, как в фильмах о войне, брали штурмом каждый вагон, стремясь во что бы то ни стало уехать как можно скорей. Наладить какую-то организованную посадку в вагоны было очень трудно. Людская масса прижимала солдат к стенкам вагонов, и ничего поделать нельзя было. Вскоре из Киева пришла колонна из 1 200 автобусов, шоссе Чернигов-Киев было перекрыто, и по нему, забрав эвакуируемых, колонна автобусов двинулась к Киеву. Покидавшие насиженные места жители Припяти ничего особенно с собой не брали, им сказали, что они уезжают недели на две, оказалось – навсегда.
Солдат тоже эвакуировали: «весенников» демобилизовали, тех, кто отслужил полтора года, распределили по другим частям. Что касается ликвидации последствий аварии, то старослужащие из тех, кого пока не отправили, могли участвовать в ней добровольно, «молодых» приказом нельзя было к ней привлекать. Сержант Семенов хорошо запомнил те дни хотя бы тем, что было много необычного: как-то вдруг все зазеленело и расцвело, и – небывалая вещь – одуванчики пробили асфальтовый плац, чего никогда не наблюдалось прежде. С аварией сразу стали бороться: перво-наперво потушили пожар, потом стали прибывать необходимые грузы: Владимир Семенов с товарищами 27 апреля с 10 до 16 часов разгружали вагон со свинцовыми болванками (бруски весом 50 кг). Отработав положенное, помылись в бане, после чего солдатам выдали новое обмундирование.
Эти свинцовые болванки потом закладывали в мешки с песком и сбрасывали с вертолетов над четвертым энергоблоком. Раскаленное пекло в 500 градусов слепило и мешало вертолетчикам точно сбросить груз в цель. На высоте в один километр даже свинцовая защитная пластина делалась мягкой, как пластилин, оставаясь холодной. Только когда штаб начал производить корректировку полетов, дело пошло полным ходом, и пилоты кружили на своих железных машинах с утра до ночи, выполняя важнейшую задачу по закрытию защитным слоем аварийного реактора. Работы шли и в воздухе и на земле.
Заступив с 27 на 28 апреля дежурным по роте, Владимир Семенов с земляком Юрием Сорокиным выполняли замеры уровня радиации на дорогах. С дозиметром и простой ученической тетрадью ходили и записывали полученные данные. Ничего не боялись, да и немного знали тогда о воздействии радиации на организм человека. 29 апреля из Белой Церкви приехала группа десантников на БТРах. У них был приказ уничтожить зараженные радиацией посевы в близлежащих деревнях Апачичи и Корогод. Нельзя было без боли в сердце смотреть, как, сметая прясла, бронетранспортеры месят грядки на огородах деревенских жителей. Но таков был приказ. Кроме непосредственного участия в ликвидации Чернобыльской аварии с первых ее дней Владимир Семенов был занят еще и делами по службе, готовя к отправке документацию части, обеспечивая личный состав сухим пайком и следя за воинской дисциплиной в подразделении. Перед отправкой в штабе части ему сделали отметку в военном билете о нахождении в 30-километровой зоне отчуждения, что помогло ему в дальнейшем при оформлении льгот. Те, у кого такой отметки не было сделано по тем или иным причинам, позже не могли добиться никаких толков. Ведь часть была секретной и на все запросы в Минобороне отвечали, что такой части никогда не было и нет.
Из-под Чернобыля Владимир Семенов попал с товарищами в летние лагеря Киевского ракетного училища, жили они в летних казармах, спали на одноярусных кроватях. В сентябре кого-то отправили дослуживать в подмосковные части, кого-то, в том числе и Владимира Семенова, в г. Любеч Черниговской области, в одну из частей ПВО, где он и дослуживал.
Демобилизовавшись, Владимир Семенов приехал в свою родную Мстеру. Работать устроился на фабрику детской игрушки, но, поработав немного, вернулся на обувную фабрику, где начинал работать еще до армии.
Чернобыль напомнил о себе в 1991 году, когда у Владимира начали появляться сильные головные боли. Он обратился в Вязники в больницу, прошел курс лечения, но боли не проходили приобретя устойчивый характер. Пришлось ложиться во Владимир, где по результатам всех анализов установили связь заболевания с участием В.М.Семенов а в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 года, после чего ему дали вторую группу инвалидности.
Теперь немного о наградах. В 1996 году к 10-летию Чернобыльских событий В.М. Семенова наградили именными карманными часами с выгравированной надписью. Таких часов видеть до этого не приходилось. А некоторое время спустя, осенью 1998, года он с группой земляков был направлен военкоматом во Владимир, где губернатор области Н.В.Виноградов вручил В.М.Семенову орден Мужества.
К каким-то особым героям-ликвидаторам он себя не причисляет, относя к ним тех, кому выпало работать на крыше реактора и в подвале четвертого энергоблока, вот там действительно дозы радиации были запредельные. Владимир Михайлович поддерживает тесную дружбу с бывшим своим сослуживцем Д.Ибрагимовым (дружат семьями), внимательно следит и активно участвует в работе Вязниковского отделения областной организации «Союз Чернобыль», которая неутомимо отстаивает права ликвидаторов. А последнее время В.М.Семенов помогает безвозмездно на восстановлении Свято-Никольского храма в родном поселке, где бывший чернобылец живет и трудится, как он сам говорит «по душе».

С.АПОСТОЛОВ.