Умирающему сыну мать предлагала полечиться спиртным

Юлия Третьякова и её сын Юлий Иванов переехали из подмосковного Железнодорожного в деревню Козлово Вязниковского района в феврале 2005 года. Компания для 36-летнего мужчины с императорским именем нашлась быстро – земляков-переселенцев в этом местечке за Клязьмой хватало.
Иванов был человеком общительным и неконфликтным, но часто уходил в запои. Общий интерес к спиртному объединил его с братом и сестрой Максимовыми – Евгением и Мариной, а также Александром Мещеряковым, который, в свою очередь, подружился с его матерью. Местным жителем в их компании был разве что самый младший – пастух Сергей Кочетов, которому на момент приезда матери и сына исполнилось всего 17. Остальные нигде не работали, проживая деньги, оставшиеся от продажи подмосковных квартир.
День 28 мая 2006 года в квартире №1, где проживали Юлий и Юлия, начался банально – с пьянки. Пили дружно, всей компанией, ходили в магазин за добавкой. Употребили и принесённый Мещеряковым технический спирт, предварительно разбавив его водой. Наконец, Третьякова попросила всех уйти. По её собственной версии, она перепила и решала поспать, по другой – обиделась на то, что ей кто-то пожалел налить очередной стопарик. Как бы то ни было, компания выполнила требование наклюкавшейся женщины и покинула насиженное место, не стал исключением и Иванов. Захмелевшая пятёрка поднялась в квартиру №6 этажом выше, ключи от которой её хозяйка доверила Мещерякову – чтобы поухаживал за цветами.
Но на этот раз было не до цветов – гости пили и играли в карты. Через какое-то время Мещеряков распрощался, но компания пополнилась новым персонажем — неким Дмитрием, также переселенцем из Подмосковья. Козлово было не без добрых людей, так что Диме удавалось существовать, не прилагая никаких усилий к добыванию хлеба насущного – за счёт сердобольных соседей. Однажды иждивенец пришёл в квартиру к Иванову и, не мудрствуя лукаво, съел порцию супа, предназначенного для хозяина. Юлий не простил наглеца, оставившего его голодным, и ударил его кулаком по лицу. Свидетелем этой истории стал Кочетов, который пожалел беззлобного Дмитрия и решил наказать Иванова. 28 мая и представился этот случай.
Ссора началась, как это обычно и бывает, внезапно. Подойдя к Иванову, Кочетов дважды ударил его кулаком в левую височную часть головы. После того, как Юлий упал на пол, последовал ещё один удар по голове – уже коленом. А когда жертва перевернулась на левый бок, удар в правый висок был нанесён пяткой ноги, обутой в ботинок. Вышедший в это время из туалета Максимов пресёк избиение, и пьянка продолжилась. Но потом, со слов Марины, Иванов чем-то оскорбил её, и брат решил заступиться: приподнял сидевшего на полу уже избитого Юлия сантиметров на 30 – и снова бросил на пол. Марина, правда, и сама за себя постоять была не промах – взяла да и «погладила» подошвой ботинка по щеке обидчика. Точку же поставил Кочетов – ударом кулака по лицу Юлия. Жертве ничего не оставалось, как ретироваться из квартиры, где его так отметелили, к себе домой.
В квартире №1 тем временем снова шла пьянка. У Юлии Третьяковой, собиравшейся какое-то время назад поспать, открылось второе дыхание, когда ближе к вечеру её вновь навестил со спиртным её приятель Мещеряков, оставивший компанию в квартире №6. Веселье было в разгаре, когда уединение пары нарушил сын хозяйки, на котором не было ни свитера, ни куртки, на лице были заметны следы спёкшейся крови, левая половина физиономии распухла. Когда с дивана, на котором улёгся Юлий, стали раздаваться стоны и хрипы, Третьякова поняла, что её сына избили. Женщина поднялась этажом выше и застала в квартире №6 пьяных Максимова и Кочетова, на полу лежала одежда Иванова. На вопрос, что произошло, в силу наступившей после обильных возлияний невменяемости никто из собутыльников не был в состоянии ответить. Вернувшись к себе, мать подумала, что сын отлежится – и всё наладится. Даже предложила ему в качестве лекарства стакан спиртного – выпей, мол, авось, полегчает. Тот же только хрипел, и у него стали закатываться глаза. Мать решила, что утро вечера мудренее и отправилась на боковую.
Наутро после избиения Юлия Мещеряков снова заглянул в квартиру к подружке – организм требовал опохмелки. Здоровье стали поправлять на пару. Иванов продолжал лежать на диване и хрипел ещё сильнее, чем накануне. Тогда Александр, хотя и был выпивши, заподозрил, что дело может кончиться плохо, и прибежал в сельскую амбулаторию с криками, что избитому человеку требуется помощь. Когда медсестра Антоненко пришла по указанному адресу, Иванов лежал на полу без признаков жизни, на спине уже появились трупные пятна. Как выяснилось, смерть тёзки римского императора наступила за час до этого – вследствие закрытой черепно-мозговой травмы. Третьякова была пьяна и ничего не могла объяснить…
Первого июня вязниковской прокуратурой было возбуждено дело по статье 111, ч.4 УК РФ. Старший следователь Михаил Щадрин поделился некоторыми подробностями хода следствия:
— Иванова избивали несколько человек. Чтобы установить, чьи же удары причинили смерть, пришлось проводить следственный эксперимент с участием судебно-медицинского эксперта Андрея Малафеева, и только после этого удалось установить истину. Выяснилось, что при броске Иванова об пол, совершённом Максимовым, нельзя было получить смертельный вред, удара головой не было. То же самое можно сказать и о действиях его сестры Марины. То есть, все удары, которые повлекли черепно-мозговую травму и переломы рёбер, были нанесены Кочетовым.
Сам же Кочетов, обвинённый в причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, признал вину в полном объёме только после проведения следственного эксперимента. До этого он пытался разделить ответственность со всеми, кто применил силу по отношению к Иванову. Заявлений на остальных участников избиения от потерпевшей стороны не поступило, и дело в отношении их было прекращено, они проходили лишь как свидетели. 18-летний Сергей Кочетов был приговорён к семи годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Приговор был обжалован им в кассационном порядке, но высшая инстанция оставила его в силе.

Светлана ЛИФАНОВА.