Когда цвели каштаны

До сих пор наша газета [МАЯК] писала об участниках ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, призванных с «гражданки», из запаса, срочную службу они уже отслужили, в основном все успели обзавестись семьями и уходили, оставляя дома жен и детей. Настало время рассказать и о «срочниках». Случай представился, когда в местное отделение «Союза Черннобыль» в один из вторников зашел Дамир Ибрагимов, или Дима, как его все тут называют. Он был недолго, высказал свое мнение по обсуждаемому вопросу и ушел на работу.
Дима – вязниковец, учился в школе № 11, когда закончил ее, пошел работать в фотомастерскую В.Н.Лунева (она располагалась в Доме быта «Радуга»), так как еще в школе увлекался фотоделом. Стал работать фотографом на выходах. В ноябре 1984 года его забрали в армию: попал служить в часть ПВО, прикрывавшую Чернобыльскую АЭС. Поначалу было трудно, не без этого, но время шло, и для Дамира и однополчан его призыва наступала та желанная для любого солдата пора, когда без малого полтора года службы осталось позади, а полгода «стариковства» — это не срок. Дамир писал домой письма, в последнем, отправленном накануне 26 апреля 1986 года, сообщал маме, что все у него в порядке, служба идет хорошо, весна и вовсю цветут каштаны.
Но в ту ночь весь личный состав, кроме дежурных, как и положено, спал и ничего не видел и не слышал. Утром объявили, что взорвалась станция, причем разговор шел о двух взрывах. Поставили даже часового на возвышении – слушать и смотреть, не произойдет ли еще и третий взрыв. Началась частичная эвакуация подразделения: из шести рот четыре – уехали сразу, а Димину, и еще одну роту, где также служили наши вязниковские ребята, временно оставили и они участвовали в ликвидаторских работах. Например, Дамиру Ибрагимову часто приходилось разгружать вагоны со свинцом, который потом перегружали на самосвалы, доставлявшие его на вертолетные площадки: свинцовые слитки вместе с песком сбрасывали на парашютах с вертолетов.
Так продолжалось до 12 мая: подъём, развод на дежурство и на работу по ликвидации последствий аварии. Потом оставшиеся две роты вывезли из Чернобыля и расквартировали в казармах военного училища под Киевом. Весенний призыв быстро уволили, а остальных «раскидали» по разным воинским частям. Дамира с товарищами отправили в подмосковное Софрино, причем, вагон, в котором ехали ликвидаторы, сначала не хотели впускать в Москву и, отцепить его от пассажирского состава: определили повышенный фон радиации. Всё, однако, обошлось. В Подмосковье рядовой Ибрагимов дослужил до 25-го ноября, до того дня, когда он был призван ровно два года назад – ни на день не задержали.
Когда в 1991 году вышел закон, обозначивший статус чернобыльца, то многие ликвидаторы из числа «срочников», имевшие на него полное право, оказались в затруднительном положении. Кому-то вписали в военный билет его участие в ликвидации аварии, кому-то, как и Д.Ибрагимову – нет. Кто тогда чего знал? Стали делать запросы, а на них – получать ответы, типа: «Такой в/ч нет и не было». Но Димина мама Надежда Зарифовна сказала, что до министра обороны дойдет, а добьется своего. У нее все письма сына со штемпелем его воинской части сохранились и вполне могли бы пригодиться для восстановления справедливости, но до этого не дошло. И они сообща сами всего добились – Дамир и его сослуживцы получили статус чернобыльцев. В следующем году Дамир женился.
Правда, с квартирой государство, в лице местных чиновников, Ибрагимовых, впрочем, как и многих других ликвидаторов, «прокатило»: они должны были получить ее в течение трех месяцев, а не получили и после десяти лет напрасных ожиданий. Но Ибрагимовы не унывают и оборудовали свой дом в частном секторе так, что не хуже, чем в квартире стало.
Семьи чернобыльцев все эти годы поддерживают друг друга, многие тесно общаются, Ибрагимовы, например, часто бывают во Мстере, гостят у Диминого друга и сослуживца Владимира Семенова.
В апреле прошлого года Д.Ибрагимов ездил во Владимир, где в торжественной обстановке ему была вручена медаль «За спасение погибающих». Его медаль – медаль всех солдат срочной службы, которые волею обстоятельств оказались тогда, весной 1986 года там, где радиация не щадила никого. А какая у них была защита от нее? Да никакой почти. А впереди была целая жизнь.
С.АПОСТОЛОВ.